Тем, кто подзабыл лекции Сергея Михайловича Никольского или давно не перечитывал любимые страницы учебника матанализа, позволю себе напомнить смысл этого термина. Есть функция, есть точка, справа от нее функция стремится к одному пределу, слева к другому. Скачок в самой точке. По-видимому, в этой точке и находится Физтех.

Мы только что приняли устав, в котором нет слов о нашей уникальности, нет должных положений о базовых кафедрах, о связи с Академией. Зато теперь мы в соответствии с уставом можем продавать женские колготки, играть на бирже и даже торговать “торговой маркой”.

По новому уставу должность ректора может стать пожизненной. В других вузах, живущих в таком режиме “абсолютной монархии”, дела обычно нехороши. Зная лично членов действующего ректората МФТИ, не сомневаюсь, что мы станем счастливым исключением. И все же — нельзя строить систему с учетом личного фактора. Люди, к сожалению, уходят, порой слишком неожиданно, а система остается.

Физтех “проседает”. В отличие от МГУ, мы до сих пор не финансируемся отдельной строкой государственного бюджета. Если раньше многие студенты учились и подрабатывали, то теперь многие работают и “подучиваются”. Почувствуйте разницу.

А преподаватели, которые раньше имели возможность, задерживаясь до полуночи, по 7-9 раз принимать одно задание, “до ясности”, “до результата”, теперь спешат репетировать учеников или на другую работу. Семьи кормить надо.

На очередном пятидесятилетии МФТИ господин Филиппенко читал чудесные есенинские стихи. По-моему, в одном из них есть строки “Из кота того сделали шапку...” Дальше ехать некуда.

Главная идея устойчивого развития состоит в том, чтобы будущие поколения имели стартовые условия, сравнимые с теми, которые имеет нынешнее. Чтобы Физтех имел будущее, сегодняшние студенты должны иметь шанс состояться в выбранной профессии, а не только в кинорежиссуре, политике или разговорном жанре.

Что для этого надо? Прежде всего — уникальность. Мы не можем и не должны становиться заурядным вузом. В конце концов, мы не имеем права стать им, отбирая самую талантливую молодежь со всей страны. А чтобы такого преображения не случилось, мы должны понять, в чем же наша уникальность, где наша экологическая ниша.

Сейчас мы двигаемся сразу во всех направлениях, хотим и “невинность соблюсти, и капитал приобрести”. А так не бывает. Уникальность предполагает

выбор и четкий вектор развития, с его плюсами и минусами.

Например, мы можем, как и предполагал Сталин, стать кузницей кадров для Академии. Но тогда и Академия должна нами всерьез заниматься, изыскивая не только деньги и места для оплачиваемой работы выпускников, но и по-настоящему осуществляя научное руководство. Тогда, по-видимому, ректор будет назначаться Президиумом РАН, а деканы избираться в соответствующих отделениях РАН. Жесткий отбор, высокий научный уровень и никаких платных студентов.

Но можно представить себе и другое будущее. Как будто мы на самом деле университет. Учим всех и всему -- экономике, пиару, бизнесу и, может быть, даже физике. Готовим брокеров, рокеров и дистрибьюторов. Все флаги будут в гости к нам. Талантливых учим бесплатно, бестолковых за большие деньги. При этом важно иметь хорошую спортивную команду, хоть по какому-нибудь виду спорта. (Это одна из главных забот американских ректоров. Команда — это реклама. Реклама — это деньги.) Трудно будет, конечно, нас раскрутить, хотя бы до уровня МГУ. Но, с другой стороны, народ у нас талантливый.

Список открыт. Другие варианты будущего также рассматриваются. Пора семь раз отмерить, а потом отрезать. Пора выбирать. Это ответственно. И риски здесь больше, чем нам хотелось бы. Но если плыть по течению, “не дергаясь”, то у нас просто нет шансов. Может быть, и до очередного пятидесятилетия МФТИ не дотянем.

Многие мои коллеги считают, что разрыв у нас второго рода — справа нет предела, и все хорошее слева, в прошлом, пути в будущее просто нет. Но я оптимист. Думаю, что путь есть. И общими усилиями мы сумеем преодолеть разрыв. Хотя, видимо, это будет нелегко.

Уставы МФТИ 94 и 97 года помещались на 4 страницах нашей газеты. Теперь этот документ занимает 12 таких же страниц, но несколько более плотным текстом. На конференции по принятию Устава профессор М. И. Шабу-нин вызвал аплодисменты, заявив, что нынешний Устав принимается не на 10 лет, что года через два можно его пересмотреть. Очевидно, таково направление развития общества — за меньшее количество времени приходится иметь дело с большим количеством информации.

Статья профессора Малинецкого звучит эмоционально и патетично, слова М. И. Шабунина — прагматично, два года — это не слишком большой срок даже для положения, принятого на Ученом совете, а для Устава, принимаемого общеинститутской конференцией, просто ничтожный. При такой “мобильности” каждый поступающий в МФТИ фактически поступает в вуз с одними правилами, а заканчивает его уже по другим. У человека нет стабильности, и что еще страшнее — теряется преемственность. Вообще, если исходить из приоритета динамичности, то как можно больше пунктов Устава должно оставаться в компетенции Ученого совета — и легитимно, и динамично.

Автор вышеприведенной статьи сетует на то, что “сейчас мы двигаемся сразу во всех направлениях, хотим и "невинность соблюсти, и капитал приобрести"”. Нет, почему же, направление, стратегия института заявлена нынешним руководством совершенно четко: “продолжение линии на приведение в соответствие направлений подготовки специалистов с потребностями современного рынка труда в области наукоемких технологий” (из доклада ректора на собрании проф-препсостава), а рынок заставляет двигаться в разных направлениях. Особенно, если он воспринимается как внешний независимый фактор по отношению к Физтеху: “На самом деле потребность общества (государства) существует вне зависимости от нас, и чем мы это раньше поймем, тем лучше будет для нас. Идеи о том, что мы сами можем создать направление, выдвинуть новую глобальную задачу — мне кажутся иллюзорными” (из интервью Н. Н. Кудрявцева, “ЗН” № 3-4, 8 февраля 2002 года). Что же касается “капитала и невинности”, то стоит вспомнить, что Физтех создавался и развивался тогда, когда за вечные ценности от науки хорошо платили. Потом все это рухнуло, и теперь выбор гораздо более жесткий — либо хорошая зарплата, либо “вечные ценности”, и это проблема не только нашего института. Но все же: не стоит забывать, что в духовной культуре (а образование и наука как минимум в той же степени относится к духовной культуре, в какой они относятся к бизнесу) несколько иные законы, чем в бизнесе: здесь спрос — не самый главный критерий. И сейчас, когда, по словам нашего ректора, институт вышел из кризиса, стоит об этом подумать.